Видишь, что можно разрубить топором-РУБИ ТОПОРОМ!
Или сороку.
Уже несколько лет приносит мне странные ничьи вещи.
Из запомнившегося.
Туфли, которые никто из моих знакомых девушек не надел бы, будучи в здравом уме, и такого размера, что вопросы рисковали возникнуть и к парням.
Доска Уиджи, самодельная и кривая, как черт. Сначала мы долго смеялись, потом пытались выяснить ее принадлежность. Затем поступило предложение вызвать с ее помощью кого-нибудь, но мы вовремя снова посмотрели на доску. Решив, что вызванное с ее помощью существо будет говорить только "KILL ME!!1", мы решили пощадить его.
И вот на днях— нож-складень. Снова опросили всех, снова не нашли хозяев. Теперь у меня есть нож с вырезанном на нем волком. На кой-еще не представляю.
Люди регулярно пытаются что-то у меня забыть. Я пытаюсь не потворствовать этому, сразу на входе заявляя, что любая вещь, забытая у меня больше, чем на полгода, теперь моя и распоряжаться я буду ею как захочу.
Таким методом я стала несомненно счастливым обладателем одной пары тапочек, пары кружек, чашечек, солонок, голубого стеклянного шара, копилки с мелочью, пары каменных пирамидок, некоторого количества строительных инструментов и шкатулки.
Хомячизм и нежелание убираться, лавируя между таким количеством вещей, сражаются во мне днем и ночью.
А дом, тем временем, все несет.
Уже несколько лет приносит мне странные ничьи вещи.
Из запомнившегося.
Туфли, которые никто из моих знакомых девушек не надел бы, будучи в здравом уме, и такого размера, что вопросы рисковали возникнуть и к парням.
Доска Уиджи, самодельная и кривая, как черт. Сначала мы долго смеялись, потом пытались выяснить ее принадлежность. Затем поступило предложение вызвать с ее помощью кого-нибудь, но мы вовремя снова посмотрели на доску. Решив, что вызванное с ее помощью существо будет говорить только "KILL ME!!1", мы решили пощадить его.
И вот на днях— нож-складень. Снова опросили всех, снова не нашли хозяев. Теперь у меня есть нож с вырезанном на нем волком. На кой-еще не представляю.
Люди регулярно пытаются что-то у меня забыть. Я пытаюсь не потворствовать этому, сразу на входе заявляя, что любая вещь, забытая у меня больше, чем на полгода, теперь моя и распоряжаться я буду ею как захочу.
Таким методом я стала несомненно счастливым обладателем одной пары тапочек, пары кружек, чашечек, солонок, голубого стеклянного шара, копилки с мелочью, пары каменных пирамидок, некоторого количества строительных инструментов и шкатулки.
Хомячизм и нежелание убираться, лавируя между таким количеством вещей, сражаются во мне днем и ночью.
А дом, тем временем, все несет.